Когда мне имя твое назвали,
Я даже подумал,что это шутка.
Но вскоре мы все уже в классе знали,
Что имя твое и впрямь — Незабудка.
Войдя в наш бурный,грохочущий класс,
Ты даже застыла в дверях удивленно —
Такой я тебя и увидел в тот раз,
Светлою,тоненькой и смущенной.
Была ль ты красивою? Я не знаю.
Глаза — голубых цветов голубей…
Теперь я,кажется,понимаю
Причину фантазии мамы твоей!
О,время — далекий розовый дым!
Когда ты мечтаешь,дерзишь,смеешься!
И что там по жилам течет твоим —
Детство ли,юность? Не разберешься!
Ну много ль,пятнадцать-шестнадцать лет?
Прилично и все же ужасно мало:
У сердца уже комсомольский билет,
А сердце взрослым еще не стало!
И нету бури еще в крови,
А есть только жест напускной небрежности.
И это не строки о первой любви.
А это строки о первой нежности,
Мне вспоминаются снова и снова
Записки — голуби первых тревог.
Сначала в них нет ничего«такого»,
Просто рисунок,просто смешок.
На физике шарик летит от окошка,
В записке — согнувшийся от тоски
Какой-то уродец на тонких ножках.
И подпись: «Вот это ты у доски!»
Потом другие,коротких короче,
Но глубже глубоких. И я не шучу!
К примеру,такая: «Конфету хочешь?»
«Спасибо. Не маленький. Не хочу!»
А вот и «те самые»… Рано иль поздно,
Но радость должна же плеснуть через край!
«Ты хочешь дружить? Но подумай серьезно!»
«Сто раз уже думал. Хочу. Давай!»
Ах,как все вдруг вспыхнуло,засверкало!
Ты так хороша с прямотою своей!
Ведь если бы ты мне не написала.
То я б не отважился,хоть убей!
Мальчишки намного девчат озорнее,
Так почему ж они тут робки?
Девчонки,наверно,чуть-чуть взрослее
И,может быть,капельку посмелее,
Чем мы — герои и смельчаки!
И все же. наверно,гордился по праву я,
Ведь лишь для меня,для меня зажжены
Твои,по-польски чуть-чуть лукавые
Глаза редчайшей голубизны!
2
Был вечер. Большой новогодний вечер.
В толпе не пройти! Никого не найти!
Музыка,хохот,взрывы картечи,
Серпантина и конфетти!
И мы кружились,как опьяненные,
Всех жарче,всех радостней,всех быстрей!
Глаза твои были почти зеленые —
От елки,от смеха ли,от огней?
Когда же,оттертые в угол зала,
На миг мы остались с тобой вдвоем,
Ты вдруг,посмотрев озорно,сказала;
— Давай удерем?
— Давай удерем!
На улице ветер,буран,темно…
Гремит позади новогодний вечер…
И пусть мы знакомы с тобой давно,
Вот она,первая наша встреча!
От вальса морозные стекла гудели,
Били снежинки в щеки и лоб,
А мы закружились под свист метели
И с хохотом бухнулись вдруг в сугроб.
Потом мы дурачились. А потом
Ты подошла ко мне,замолчала
И вдруг,зажмурясь,поцеловала!
Как будто на миг обожгла огнем!
Метель пораженно остановилась.
Смущенной волной залилась душа.
Школьное здание закружилось
И встало на место,едва дыша.
Ни в чем мы друг другу не признавались,
Да мы бы и слов-то таких не нашли.
Мы просто стояли и целовались,
Как умели и как могли!…
Химичка прошла! Хорошо,не видала!
Не то бы,сощурившись сквозь очки.
Она б раздельно и сухо сказала:
— Давайте немедленно дневники!
Она скрывается в дальней улице,
И ей даже мысль не придет о том,
Что два старшеклассника за углом
Смотрят и крамольно вовсю целуются…
А так все и было: твоя рука,
Фигурка,во тьме различимая еле,
И два голубых-голубых огонька
В клубящейся,белой стене метели…
Что нас поссорило? И почему?
Какая глупая ерунда?
Сейчас я и сам уже не пойму.
Но это сейчас не пойму. А тогда?…
Тогда мне были почти ненавистны
Сомнения старших,страданья от бед,
Молодость в чувствах бескомпромиссна!
«За» или«против» — среднего нет!
И для меня тоже среднего не было!
Обида горела,терзала,жгла:
Куда-то на вечер с ребятами бегала,
Меня же,видишь ли,не нашла!
Простить? Никогда! Я не пал так низко!
И я тебе это сейчас докажу!
И вот на уроке летит записка:
«Запомни! Больше я не дружу!»
И все. И уже ни шагу навстречу!
Бессмысленны всякие оправданья.
Тогда была наша первая встреча,
И вот наше первое расставанье…
3
Дворец переполнен. Куда б провалиться?
Да я же и рта не сумею разжать!
И как только мог я,несчастный,решиться
В спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят,чтоб набраться мужества.
Увы,ненамного-то легче им:
Физиономии,полные ужаса,
Да пот,проступающий через грим…
Но мы играли. И как играли!
И вдруг,на радость иль на беду,
В антракте сквозь щелку — в гудящем зале
Увидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони,
И я словно как-то теряться стал.
Но тут вдруг обиду свою припомнил —
И обозлился… и заиграл!
Конечно,хвалиться не очень пристало,
Играл я не то чтобы там ничего,
Не так,как Мочалов,не так,как Качалов,
Но,думаю,что-нибудь вроде того…
Пускай это шутка. А все же,а все же Такой был в спектакле у нас накал,
Что,честное слово же,целый зал
До боли отбил на ладонях кожу!
А после,среди веселого гула,
В густой и радостной толкотне,
Ты пробралась,подошла ко мне:
— Ну,здравствуй! — И руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные,
Словно бы горных озер вода;
Чуть голубые и чуть зеленые,
Такие красивые,как никогда!
Как славно,забыв обо всем о прочем,
Смеяться и чувствовать без конца,
Как что-то хорошее,нежное очень
Морозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам,вот так улыбаться,
Шагать сквозь февральскую звездную тьму
И к ссоре той глупой не возвращаться,
А мы возвратились. Зачем,не пойму?
Я сам точно рану себе бередил,
Как будто размолвки нам было мало.
Я снова о вечере том спросил,
Я сам же спросил. И ты рассказала.
— Я там танцевала всего только раз,
Хотя абсолютно никак не хотела… -
А сердце мое уже снова горело,
Горело,кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала,почти с укоризной
— Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да?-
И мне бы ответить,что все ерунда.
Но юность страдает бескомпромиссно!
И,пряча дрожащие губы от света,
Я в переулке сурово сказал:
— Прости. Мне до этого дела нету.
Я занят. Мне некогда! — И удрал…
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,
Но кто и когда его мог обмануть?
И как там рассудок ни колобродит,
Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко…
Обида? Ведь это и впрямь смешно!
И вот«примирительная» записка:
«Давай,если хочешь,пойдем в кино?»
Ответ прилетает без промедленья.
Слова будто гвоздики. Вот они:
«Безумно растрогана приглашеньем.
Но очень некогда. Извини!»
4
Бьет ветер дорожный в лицо и ворот.
Иная судьба. Иные края.
Прощай,мой красивый уральский город,
Детство мое и песня моя!
Снежинки,как в медленном танце,кружатся,
Горит светофора зеленый глаз.
И вот мы идем по знакомой улице
Уже,вероятно,в последний раз…
Сегодня не надо бездумных слов,
Сегодня каждая фраза значительна.
С гранита чугунный товарищ Свердлов
Глядит на нас строго,но одобрительно.
Сегодня хочется нам с тобой
Сказать что-то главное,нужное самое!
Но как-то выходит само собой,
Как будто назло,не про то,не про главное…
А впрочем,зачем нам сейчас слова!
Ты видишь,как город нам улыбается,
И первая встреча у нас жива,
И все хорошее продолжается…
Ну вот перекресток и твой поворот.
Снежинки печально летят навстречу…
Конечно,хорошее все живет,
И все-таки это последний вечер…
Небо от снега белым-бело…
Кружится в воздухе канитель…
Что это мимо сейчас прошло:
Детство ли? Юность? Или метель?
Помню проулок с тремя фонарями
И фразу: — Прощай же… пора… пойду… -
Припала дрогнувшими губами
И бросилась в снежную темноту.
Потом задержалась вдруг на минутку:
— Прощай же еще раз. Счастливый путь!
Не зря же имя мое — Незабудка.
Смотри,уедешь — не позабудь!
Все помню: в прощальном жесте рука,
Фигурка твоя,различимая еле,
И два голубых-голубых огонька,
Горящих сквозь белую мглу метели…
И разве беда,что пожар крови
Не жег нас средь белой,пушистой снежности?
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой мальчишьей нежности…
5
Катится время! Недели,недели…
То снегом,то градом стучат в окно.
Первая встреча… Наши метели…
Когда это было: вчера? Давно?
Тут словно бы настежь раскрыты шторы,
От впечатлений гудит голова:
Новые встречи,друзья и споры,
Вечерняя в пестрых огнях Москва.
Но разве первая нежность сгорает?
Недаром же сердце иглой кольнет,
Коль где-то в метро или в давке трамвая
Вдруг глаз голубой огонек мелькнет…
А что я как память привез оттуда?
Запас сувениров не сверхбольшой:
Пара записок,оставшихся чудом,
Да фото,любительский опыт мой.
Записки… быть может,смешно немножко,
Но мне,будто люди,они близки.
Даже вон та: уродец на ножках
И подпись: «Вот это ты у доски!»
Где ты сейчас? Велики расстоянья,
Три тысячи верст между мной и тобой.
И все же не знал я при расставанье.
Что снова встретимся мы с тобой!
Но так и случилось,сбылись чудеса,
Хоть времени было — всего ничего…
Проездом на сутки. На сутки всего!
А впрочем,и сутки не полчаса!
И вот я иду по местам знакомым:
Улица Ленина,мединститут,
Здравствуй,мой город,я снова дома!
Пускай хоть сутки,а снова тут!
Сегодня я вновь по-мальчишьи нежный!
Все то же,все так же,как той зимой.
И только вместо метели снежной —
Снег тополей да июльский зной.
Трамвай,прозвенев,завернул полукругом,
А вон у подъезда,худа,как лоза,
Твоя закадычнейшая подруга
Стоит,изумленно раскрыв глаза.
— Приехал? — Приехал. — Постой,когда?
Ну рад,конечно? — Само собой.
— Вот это встреча! А ты куда?
А впрочем,знаю… И я с тобой!
Пойми,дружище,по-человечьи;
Ну как этот миг без меня пройдет?
Такая встреча,такая встреча!
Да тут рассказов на целый год!
Постой-ка, постой-ка, а как это было?
Что-то мурлыча перед окном,
Ты мыла не стекла,а солнце мыла,
В ситцевом платье и босиком.
А я,прикрывая смущенье шуткой,
С порога басом проговорил:
— Здравствуй,садовая Незабудка!
Вот видишь,приехал,не позабыл!
Ты обернулась… на миг застыла,
Радостной синью плеснув из глаз,
Застенчиво ворот рукой прикрыла
И кинулась в дверь: — Я сейчас,сейчас!
И вот,нарядная,чуть загорелая,
Стоишь ты,смешинки тая в глазах,
В цветистой юбочке,кофте белой
И белых туфельках на каблучках… -
— Ты знаешь, — сказала, — когда-то в школе…
Ах,нет… даже,видишь,слова растерял…
Такой повзрослевшей,красивой,что ли,
Тебя я ну просто не представлял…
Ты просто опасная! Я серьезно…,
Честное слово,искры из глаз!
— Ну что ж, — рассмеялась ты, — в добрый час!
Тогда влюбляйся,пока не поздно…
Внизу,за бульваром,в трамвайном звоне
Знойного марева сизый дым.
А мы стоим на твоем балконе
И все друг на друга глядим… глядим…
Кто знает,возможно,что ты или я Решились бы что-то поведать вдруг,
Но тут подруга вошла твоя.
Зачем только бог создает подруг!
Как часто бывает,что двое порой
Вот-вот что-то скажут сейчас друг другу.
Но тут будто черт принесет подругу —
И все! И конец! Хоть ступай домой!
А впрочем,я,кажется,не про то.
Как странно: мы взрослые,нам по семнадцать!
Теперь мы,наверное,ни за что,
Как встарь,не решились бы поцеловаться,
Пух тополиный летит за плечи…
Темнеет. Бежит в огоньках трамвай.
Вот она,наша вторая встреча…
А будет ли третья? Поди узнай…
Не то чтоб друзья и не то чтоб влюбленные.
Так кто же,по сути-то, мы с тобой?
Глаза твои снова почти зеленые
С какою-то новою глубиной…
Глаза эти смотрят чуть-чуть пытливо
С веселой нежностью на меня.
Ты вправду ужасно сейчас красива
В багровых,тающих бликах дня…
А где-то о рельсы колеса стучатся,
Гудят беспокойные поезда…
Ну вот и настало время прощаться… -
Кто знает,увидимся ли когда?
Знакомая,милая остановка!
Давно ли все сложности были — пустяк!
А тут вот вздыхаю,смотрю неловко:
Прощаться за руку или как?
Неужто вот эти светлые волосы,
И та вон мигнувшая нам звезда,
И мягкие нотки грудного голоса
Уйдут и забудутся навсегда?
Помню,как были глаза грустны,
Хоть губы приветливо улыбались.
Эх,как бы те губы поцеловались,
Не будь их хозяева так умны!…
Споют ли когда-нибудь нам соловьи?
Не знаю. Не ставлю заранее точек.
Без нежности нет на земле любви,
Как нет и листвы без весенних почек…
Пусть все будет мериться новой мерой,
Новые встречи,любовь,друзья…
Но радости этой,наивной,первой,
Не встретим уж больше ни ты,ни я…
— Прощай! — И вот уже ты далека,
Фигурка твоя различима еле,
И только два голубых огонька
В густой тополиной ночной метели…
Они все дальше,во мраке тая…
Эх,знать бы тогда о твоей судьбе!
Я,верно бы,выпрыгнул из трамвая,
Я б кинулся снова назад,к тебе!…
Но старый вагон поскрипывал тяжкь,
Мирно позванивал и бежал.
А я все стоял и махал фуражкой
И ничего,ничего не знал…
6
Сколько уже пробежало лет,
Что,право же,даже считать не хочется.
Больше побед или больше бед?
Пусть лучше другими итог подводится.
Юность. Какою была она?
Ей мало,признаться,беспечно пелось.
Военным громом опалена,
Она,переплавясь,шагнула в зрелость.
Не ведаю,так ли,не так я жил.
Где худо,где правильно поступая?
Но то,что билет комсомольский носил
Недаром,вот это я твердо знаю!
Так и не встретились мы с тобой!
Я знал: ты шагаешь с наукой в ногу,
С любовью,друзьями,иной судьбой.
А я,возвратившись с войны домой,
Едва начинал лишь свою дорогу.
Но нет за тобой никакой вины.
И сам ведь когда-то не все приметил:
Письмо от тебя получил до войны,
Собрался ответить и… не ответил…
Успею! Мелькали тысячи дел,
Потом сирены надрыв протяжный!
И не успел,ничего не успел.
А впрочем,теперь уже все не важно!
Рассвет надо мной полыхал огнем,
И мне улыбнулись глаза иные,
Совсем непохожие,не такие…
Но песня сейчас о детстве моем!
Не знаю,найдутся ли в мире средства,
Чтоб выразить бьющий из сердца свет,
Когда ты идешь по улицам детства,
Где не жил и не был ты столько лет!
Под солнцем витрины новые щурятся,
Мой город,ну кто бы тебя узнал!
Новые площади,новые улицы,
Новый,горящий стеклом вокзал!
Душа — как шумливая именинница,
Ей тесно сегодня в груди моей!
Сейчас только лоск наведу в гостинице
И буду обзванивать всех друзей!
А впрочем,не надо,не так… не сразу…
Сначала — к тебе. Это первый путь.
Вот только придумать какую-то фразу,
Чтоб скованность разом как ветром сдуть.
Но вести,как видно,летят стрелой.
И вот уже в полдень,почти без стука,
Врывается радостно в номер мой
Твоя закадычнейшая подруга.
— Приехал? — Приехал. — Постой,когда? -
Вопросы сыплются вперебой.
Но не спросила: -Сейчас куда? -
И не добавила: — Я с тобой!
Сколько же,сколько промчалось лет!
Я слушаю,слушаю напряженно:
Тот — техник,а этот уже ученый,
Кто ранен,кого уж и вовсе нет…
Голос звучит то светло,то печально.
Но отчего,отчего,отчего
В этом рассказе,таком пространном,
Нету имени твоего!
Случайность ли? Женское ли предательство?
Иль попросту ссора меж двух подруг?
Я так напрямик и спросил. И вдруг
Какое-то странное замешательство…
Сунулась в сумочку за платком,
Спрятала снова и снова вынула…
— Эх,знаешь,беда-то какая! — и всхлипнула.
— Постой,ты про что это? Ты о ком!
Фразы то рвутся,то бьют,как копыта:
— Сначала шутила все сгоряча…
Нелепо! От глупого аппендицита…
Сама ведь доктор… и дочь врача…
Слетая с деревьев,остатки лета
Кружатся,кружатся в безутешности.
Ну вот и окончилась повесть эта
О детстве моем и о первой нежности…
Все будет: и песня,и новые люди,
И солнце,и мартовская вода.
Но третьей встречи уже не будет,
Ни нынче,ни завтра и никогда…
Дома,как гигантские корабли,
Плывут за окошком,горя неярко,
Да ветер чуть слышно из дальней дали
Доносит оркестр из летнего парка…
Промчалось детство,ручьем прозвенев…
Но из ручьев рождаются реки.
И первая нежность — это запев
Всего хорошего в человеке.
И памятью долго еще сберегаются:
Улыбки,обрывки наивных фраз.
Ведь если песня не продолжается —
Она все равно остается в нас!
Нет,не гремели для нас соловьи.
Никто не познал и уколов ревности.
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой и робкой нежности.
Лишь где-то плывут,различимые еле:
В далеком,прощальном жесте рука
Да два голубых-голубых огонька
В белесой,клубящейся мгле метели…
|
