Гл. 11
- Владыка! Оборванец к тебе нездешний на разговор просится. Молвит, важное слово принес. Как повелишь? Допустить, али в яму бросить на отсидку ума-разума
набраться. Коли не околеет с голодухи, того и гляди поумнеет. – Обратился вошедший боярин к достаточно молодому еще мужчине, одетому в дорогую одежду и сидящему на высоком, обитом красным шелком кресле с золотыми позументами в изголовье.
- Раз явился Яр, выходит надобен мне тот разговор. Зазря бы ко мне не ринулся! Сказывай о чем пришлый толковать хочет. Допытался ведь? – Грозно глянул на Яра тот, кого он
назвал владыкой.
- Пустобрех, поди. Еще недовольство твое с ним наживу. Болтает будто готовятся людишки какие-то на тебя, владыка Ратслав, походом пойти. Суд божий учинить. Говорю – пустобрех.
- Ну-ка, тащи его сюда. Сам послушаю.
- Сделаю, как велено! – Низко склонился перед владыкой Яр.
Спустя короткое время он воротился в зал, где восседал Ратслав таща за шиворот невысокого мужичка, лицо и голова которого густо поросли волосом цвета соломы. Голубые глаза с надеждой глядели на Ратслава.
- Сказывай, с чем явился! Только душой не криви! Усомнюсь в чем, в тот же миг в яму тебя бросят с голоду дохнуть, пока не вразумишься. – Грозно обратился к нему владыка.
- Дак я… взаправду дело сказывать буду… Сам все слыхал и видал. Не большая мне охота опосля того, как к тебе пробрался, в яме подыхать. Я ишшо сгожуся. Мало ли…
- Хватит пустословить! – Дал ему крепкий подзатыльник Яр.
– Коли дело, так его и говори! Нету забот у владыки, как твое кудахтанье пустое слушать!
Мужичок рухнул в ноги Ратславу.
- Не губи, владыка. Полезен буду. Все от Стана началось. Есть таков вблизи Сухоборья. В Еловом лесу обитается. Прибрел туда. Откуда не ведаю. Знаю, поединщиком славным ране был. Равных мало было. Только бросил все. И славу и богатство. В лесу одиноко поселился. Тперича к нему еще трое недорослей и одна девица с ними прижились. Один из них, Усилом, кличут. Тоже в поединщики подался. Не долгое время тому, в Сухоборье бои выиграл. Самого Черного Ворона уложил. Топор ему достался в награду. Чудной
работы топор. Сам зрел. Народ слух ведет, самим Хорсом, богом знать, кован век тому как. Еще молва говорит, коли владеет кто топором тем, так и не будет ему равных в любом бою. И в том я сам правду зрел. Был у Маха, вожака нашего, с которым по лесам от тебя запрятались, помощник. Грабом нарекли. Он медведя-шатуна с одним ножом враз положил. А с Усилом тем сладить не смог. Теперь ужо предкам своим ответ дает.
- Опять куда понесло?! – Влепил новый подзатыльник Яр. – Дело говори.
- Так дело и есть. Зачем пришли они к Маху? Согласия найти меж собой и иным каким народом, тобой забиженным, да и пойти на тебя войной, али хитростью взять, дабы
ответствовал перед ними за причиненные обиды им и родней ихней. Городище подле Елового леса закладывать будут. Люд там собирать и ратным делам учить. Так-то! Не дело разве?! – Мужичок с глубокой надеждой воззрился на владыку, ожидая его
решения.
- Дело вроде. – Запустил пятерню в густую бороду владыка. – Вон как дела поворачиваются. Слепые щенки матерого волка на испуг взять положили?! Были уже такие. Правду говорю, Яр?!
- А то не правду. Уж с десяток таких затейников вместе с их народцем глупым на мечи брали да огнем жгли. Выходит, по весне еще разок пробежаться с дружиной придется. Не
беда. Поразомнемся лишний раз. Коней хорошенько прогоним, дабы не застаивались у коновязей. – Решительно ответствовал Яр. – С этим бегуном что делать велишь, владыка?
- Сам не докумекал? Ныне он нам на своих наклепал. Завтра на нас куда слово понесет. Отрежь его язык поганый да отправь на каменоломню. Жизнь и корм обещаны ему были.
Слово сдержим. Об ином не договаривались. - Распорядился владыка.
- Будет исполнено. – Склонил голову Яр и, ухватив за шиворот скулящего мужичка, выволок его из зала.
- Как мыслишь, Яр? Может, поглядим на Усила ихнего? Затей-ка где поближе к ним поединки. Поставь в награду тому, кто всех поединщиков сомнет, землицы кусок и
обещай, что в придачу к ней будут даны победителю двадцать душ полоненных. Любых. По выбору его. Думаю, в Холодных Ключах самый раз. Сила, боярин их, не запамятовал еще, что нашей волей на боярство сел, хотя и на чужих землях. Только оно как случается? Ныне не наша землица, а завтра, глядишь, наша уже. К Силе гонца шли. С первыми теплыми днями после зимы пусть и проведет все. Чем надо, подмогни. Там и узрим Усила хваленого. От такой награды не увильнет. Явится. Два десятка человек от мня спасти! Такое не каждый день. А зима не настоль долга, чтобы затягивать подготовку. Пусть уже слух запускает о поединках. А ты туда на погляд явишься. Думаю, не осмелятся там зло чинить. Коли же завяжут какую затею, повод будет обороняться и землицу ту вместе с Холодными Ключами под себя взять. Как мыслишь?
- Велик ты, владыка, и в мыслях, и в делах! – В низком поклоне отпустил комплимент Яр. – Не зря земли отца и дедов своих обильно прирастил и народцы разные под себя
поставил. Ох, велик!
- Еще одно дельце надумал… - Ратслав приостановлся, словно решая, стоит ли говорить о том. – Не заслать ли к людишкам тем кого из твоих умельцев? Снаряди-ка трех-
четырех страдальцев. Пусть лепят меня грязными словами, какие только смогут изречь.
Прибьются пусть к тем затейникам. Самыми ярыми их сотоварищами станут. Когда
нужны будут, сами найдем. Да, чего учить-то тебя! Почище меня все ведаешь. Делай.
