Стихи и Проза

Гл. 9

- Зазря коней оставили Коляде с Муравкой. – Вздохнул к середине второго дня пути Слав. - Уже бы и добрались верхами. А тут все сапоги поистрепать можно по этим валунам
да буреломам.
- Коли пешими еле пролазим, как конно-то пробирались бы? Знаком мне путь этот. Ежели
знакомцы мои не переметнулись куда, в завтрашний вечор и дойдем. – Отвечал Стан. – Коли пристал больно, передых сделаем. Заодно и похарчуем по-человечески.
         Троица присела на огромном стволе, отжившем свой век в качестве могучей ели и прилегшего, переломившись у корня, на мать сыру землю. Порубив топором торчащие вверх присохшие ветви, Усил подтесал за одно и кору. Получилось подобие стола. И места для отдыха достаточно.
- Огоньком бы разжиться, вовсе чудно было бы… - Мечтательно произнес Слав.
- Где же в лесу огоньком разживешься? – Удивленно глянул на него Усил.
- Думаю, доведется нам кипяточку испить! – Воскликнул Стан, забирая ноздрями воздух с подветренной стороны. – Горит где-то костерок. Кто-то и тут себе обогрев устроил.
Сделав знак рукой, чтобы Слав оставался на месте, Стан увлек Усила в ту сторону, откуда пахнуло дымком. На поляне, к которой они осторожно подкрались, разложив малый костерок, сидели, прижавшись друг к другу две женщины.
- Гляди-ка. Бабы. – Прошептал Стан. – Чего их сюда занесло?
                  Стан и Усил вышли на поляну, на всякий случай держа  луки на  изготовку.
Увидев нежданных гостей, женщины тихонько заскулили от страха.
- Кто таковы? Чьи будете? – Не очень строго спросил Стан, подходя к женщинам и
опустив свой лук.
- Из обозу мы торгового. Домой шли опосля торгов. Снег в пути застукал. Не успели самую малость добраться. – Стала рассказывать одна из женщин. – При хорошем раскладе
всего-то три дня и нужно было.
- Как же обоз по таким буреломам идти нацелились? – Удивился Стан.
- Не! – Возразила вторая женщина. – Дорогой обычной шли. Как завсегда. И стражей шесть мужиков, окромя наших восьми. Почитай, завсегда так ходили. Коли кто на дороге
шалить надумывал, мужики разом его присмиряли. А тут… Набежали на нас из лесу толпой большой. Нас наш старшой, Зерила, в суматохе в лес погнал. Сунул котомку с едой да кувшинок с угольками и велел в лес бежать. Обещался сыскать, коли жисти сохранят свои.
- Когда было-то? – Спросил Стан.
- В канун. Вечерело уж. С той поры и ждем мужиков своих. Видать зазря ждем, коли до сей поры не сыскали нас. – Громко разрыдалась одна из женщин.
- Не реви! – Грозно сказал Стан. – Мертвых не зрела. Знать, погодь со слезами. Искать будем. Полтора десятка мужиков при оружии да восемь возов с товаром бес следу не сгинут.
          Стан громко просвистел. В ответ прилетел такой же свист, а спустя короткое время на поляну выбежал Слав.
- Тута все перекусим и в путь. – Решил Стан. – Поищем пропавших. Снег следы хранить
умеет…
- Глянь-ка! Сколь следов натоптано! – Воскликнул Усил, первым ступивший на дорогу за кромку леса. – И возы вона стоят гуртом. Токо, ни людей, ни лошадей, ни товаров. Одни
следы.
- Слава богам! Хоть кровушки на снегу множество не пролито. Вона, только один след в кусты накапан. Видать держался на ногах тот, с кого эта кровушка капала. Гляньте-
ка, Усилушка со Славом, может не больно далеко пробежал пораненный. Коли жив еще, так сюда тащите. Помощь каку наладим. – Быстро посоветовал Стан. - А вы, бабы, чего в рев опять? Еще ничего не ведаем, а опять ревем. Погодьте, пока подранка узрим. Он нам все и обскажет, коли силов наберется.
         Кровавый след долго петлял меж лесин, а потом враз оборвался у громадного валуна, не понятно, как и по какому случаю оказавшемуся своей громадиной посреди лесных
зарослей. За таким камнем не то, что пеший, и верховой упрятаться может. Усил поднял ладонь вверх предостерегая спутника о мерах предосторожности. Затем жестом показал,
что сам пойдет одной стороной, а Славу нужно следовать другой, огибая препятствие.
Друзья почти враз натолкнулись на лежащего ничком на земле мужика из меховой жилетки которого на спине торчала стрела, правая рука в районе предплечья была располосована двумя перекрещивающимися резаными ранами из которых еще
просачивалась кровь. Мужик бормотал в горячке какие-то несвязные слова и все делал попытку двигать дальше перебирая иногда ногами, словно не лежал носом в землю,
а стоял еще на этих ослабевших ногах.
- И как теперича? – Озадаченно спросил у Усила Слав. – Дотащим ли живым?
- Бросать? Пущай тута свой век доживает? Дотащим! Вали мне на спину. А руку поясом его плотней обмотай. Хоть как-то рану скрепит.
- Жив?! – Разом воскликнули навстречу Усилу обе женщины.
- Жив пока. Надобно бы раны залечить да стрелу вынуть. Случится, так и сохраним жизнь ему. Сам-то здоров. Кто таков?
- Старшой стражников наших. Кудряшом обзывали. Видать из-за кудрей его на голове. Меч при нем был и лук со стрелами. А и нету! – Пояснила старшая из женщин.
- Еще, Малаха, шапка у него была… Такая… Из кожи бычьей… Не враз голову поранить… Такие воины носют… - Встряла в разговор вторая.
- Без тебя бы, Елка, у меня мозгов не достало про то сказать. Вечно ты…
- Не ссорьтесь, бабоньки, а подсобляйте с ранами справиться! – Одернул их Стан, ловко вынимая не очень глубоко засевший наконечник стрелы. Он тут же извлек из своей котомки загодя приготовленные снадобья и стал  обрабатывать раны. – Руби, Усил, жерди хорошие. Наст сотворим. Нести нам его доведется. Все попутно. Наконечник то от стрелы знаком мне. Маха народец такими зверя бьет. Не слыхал ранее про то, как люд какой стрелами догоняли. Не заведено так у них. Обидеть могут. Добро отберут. Токо, харчи оставят на дорогу и пинка под зад. Не было случая такого. Иному дадут в морду, коли зарываться начнет. И не боле того. А тут! Узнаем про все завтра к обеду.
Думал налегке утречком заявиться, а с поклажей ныне путь дольше будет. Берем! Мы с Усилом первые. Слав с бабами за задние рукояти берутся. Бабы – обои сразу! Слыхали?! То- то! Боги нам в помощь!
*****
- Больно веруешь в себя! – Заявил Маху Стан, когда его, никем не остановленный малый отряд вышел на огромную поляну, которая и служила главным пристанищем лесному
люду.
- Кого страшиться? Тута, окромя нас некому народ пужать. Ха-ха-ха! – С озорной гордостью рассмеялся в ответ Мах. – А тебе завсегда рады. Коли с добрыми делами явился… Зрю, кого-то на плечах приволок. Еще и баб на моих мужиков навел. Они же теперя, коли дорвутся, в порошок их сотрут.
- Это – коли дорвутся! – Строго ответил Стан. – Не пужай баб. Еле успокоил. Мне их
нюни болью в голове стучат.
- Может их тем не спужаешь вовсе? Только радости добавишь? – Озорно глядя на баб продолжал свое Мах. – Лады! Не тронут пока. Слыхали все?! Кто на баб глаз положит да против моей воли снасильничать решит, тому враз то, чем неудерж свой насытить хотел, напрочь отсечь велю! Заодно и на голову короче сделаю! Гости это мои!
- Спасибо Мах. Верил разумности твоей, оттого и пришел к тебе. – Поблагодарил Стан.
- Ишшо и не один. Кого, окромя баб приволок?
- Приемыш мой. Усилом кличут. А второго в Сухоборье от злых людей уберегли. Этот – Слав. Сестра у него имеется. Муравка. Она со вторым приемышем моим, Колядой, в избе
моей осталась. Пригляд за хозяйством нужон. Теперь и лошадками обзавелись.
- Я вот тут тоже днями лошадками обзавелся. Да товарцу богатого прибрал в достатке…
- Заодно и кровушку людскую пустил! – Не дал договорить Маху Стан. – Ране такого
про вас не слыхивал.
- Это как?! – Удивился Мах. – Кто напраслину возвел?!
- Вона твоя напраслина. – Указал на мужика, лежавшего на сотворенных наскоро носилках. – Мало рубануть схотели, дак еще и стрелу во след погнали. Только боги в живых оставили и нас в нужный час прислали на подмогу.
- Граб! – Крикнул куда-то в сторону Мах. – Ступай сюда! Сказывай про свою последнюю
потеху!
- Тута я! – Откликнулся и подошел к Маху громадный мужик с глубоким шрамом на щеке. – Чего сказывать-то!
- Говаривал мне про то, как торговых людей тихо взяли да гуртом ко мне приволокли со товаром их. Говаривал, никто не помят сильно. А про то какой сказ?! – Мах ткнул пальцем в носилки и двух баб, сидевших возле них, прижавшихся в страхе друг к другу.
- Кто там таков? Не было средь прочих. Верно, случайные люди на пути гостей наших очутились? – Настаивал Граб. - Ведите сюда остальных, тобой в захват взятых!
– Скомандовал Мах. – Их спросить хочу.
          Вскоре перед Махом поставили нескольких мужиков. Тут же бабы, сидевшие у носилок, вскочили и бросились на шеи двум мужикам с радостными воплями, что
довелось встретиться.
- Видать, не случайно встречные? Отчего радуются так людям незнакомым?! – Грозно наседал на Граба Мах. – Кто мечом махать вздумал да стрелы пускать?!
         От волнения изуродованное лицо Граба стало вообще ужасным. Старый шрам-рубец налился сизой краской и вздулся. Даже пот прошиб громадину. Явно стало насколько
властен над всеми Мах.
- Будешь сказывать, или на тебя ответ положить?! – Вскочил вконец обозлившийся Мах, занося над грудью своего помощника длинный нож.
- Пущай Кривой сказ ведет. Он в том виновник. – Тут же парировал Граб.
- Давай Кривого! – Скомандовал Мах.
- Сбег он, Мах! – Закричал кто-то с конца поляны. – Токо гости нагрянули, он и сбег!
- Найти и меж двух согнутых берез повесить за ноги! Чтобы другим неповадно было наш уклад рушить! – Грозно рявкнул Мах. – А людей торговых, коли никто из них не
изъявит волю с нами быть, накормить и спровадить, куда сами схотят! Так было всегда,
так всегда будет! Не Ратславовы приспешники мы, народ жизни попусту лишать!
- Ко времени ты, Мах, Ратслава помянул. Для того и пришел
штоб речь о нем вести. – Вступил Стан. – Нужно нам потолковать наедине. Мысли есть…

*****
- Раненого оставьте. – Потребовал у его компании Усил. – Выходим, тогда и решит свою дорогу. Баб уводите скорее, пока строгость Маха народец в страхе держит. Счастливы
будьте!
- Зерилой зовусь. Хочу ото всей нашей компании честной просить воина, не ведаю имя его, не отправлять нас пешими да с бабами в зиму по дальней дороге. Коли пришлые вы
здеся, то к себе вертаться будете. Коли пешими добрались сюда, знать, не долог ваш путь к жилищу свому. – Обратился к Усилу старшой из отпускаемого Махом торгового люда. –
Нам сподручней с вами уйти супротив того, как в те края, откуда пришли, целиться. Четырнадцать мужиков, окромя баб. Шестеро к оружию приучены. Особняком свое
поселеньице поставить можно. Нам с пустыми руками все изначально ставить в жизни надобно. Без товаров, от которых кормились, голытьбой стали. На возах вся жисть и
шла. Зимовать лишь на Холодные Ключи вертались. А с весны до осени глубокой все возы катаем. Во Ключах Холодных хозяин наш. Боярин Сила. Сам когда-то торговым
делом промышлял. Сколотил казну великую. Народ его верховодить и поставил. Теперь три обоза его наемный люд водит. В одном мы были. Как с пустыми-то руками явимся?
Ни в жисть товаров не отработать… Стражники тож с нами в согласии. Их старшому пораненному лекарь надобен, а они без него уходить не хотят. Много лет уже в стражу к обозам нанимаются. Все вместе… Как зришь на то, воин? Может так статься, своим городищем обзаведешься да забоярствуешь. Добрый ты, видать, человек. Решай уж!
- Не я тут решаю. Отец приемный, Станом кличут, во главе нас. Ему перескажу просьбу вашу, когда от Маха воротится. А вы пока идите отсель. К тому месту топайте, где возы ваши брошены. Там мы вас и нагоним. Думаю, Стан противиться просьбе вашей не станет. Хотя хлопот вы ему прибавите. Ступайте.
          Воодушевленная надеждой, компания торгового люда, прихватив с собой и носилки с пораненным, которому сами и помощь оказали, как сумели, покинула стоянку вольных
поселенцев, упрятав в середине своего малого отряда баб от глаз изголодавшегося по ласкам женским разбойного народца лесного.