Стихи и Проза

Дом культуры был богато обвешан   полотнами кумача с разными призывами, срочно нанесенными на них местным художником белой краской. Хотя время жить при коммунизме, обещанное когда-то Хрущевым,  уже наступило, плакаты по-прежнему призывали нас к постоянной борьбе за что-то далекое, радужное и недоступное.
- Здравствуйте, товарищи! – Маленькая седая  женщина в строгом деловом костюме с милым лицом преподавателя начальных классов протянула нам руку для пожатия. – Я решила с вами поговорить, как с партийными товарищами безо всяких должностных различий. Имеем мы на это право?
      В знак подтверждения своего согласия, мы с Пашей, не согласовывая своих действий,  в раз  кивнули головами.
- Вот и хорошо! – Продолжила первый секретарь райкома. – Вот и славно! Вопрос сам по себе пустяковый. Нужно просто с особой корректностью отнестись к поступившему в ваш адрес заявлению от Настасьи Дубковой. Вы, очевидно, знаете, что Настасья является передовиком производства, секретарем партячейки. За успехи в соцсоревновании за прошедшую пятилетку она представлена к ордену и избрана делегатом на республиканский съезд Компартии. Погибшую сестренку растила одна, забрав ее из детского дома, в котором ранее обе воспитывались. А, теперь, по чьей-то халатности, как я делаю вывод, она потеряла самого дорогого ей человека. И это произошло накануне съезда. Вы понимаете, о чем я?
      Мы  с Пашей снова кивнули ей в ответ.
- Я так и думала, что товарищи по партии всегда поймут друг друга. Прошу об одном: дайте виновным самую объективную оценку, и на пядь не отступая от требований нашей соцзаконности, товарищи. С председателем райсуда я тоже переговорю. Думаю, у вас будет полное взаимопонимание. Теперь, товарищи, поглядим, как работники Дома культуры оформили здание к нашему партийному празднику. Пойдемте. – И увлекла нас вслед за собой на обход здания.

- Все понял? – Поинтересовался у меня Паша, когда мы возвращались к нему в контору. – Не зря ее Комиссаром прозвали. Мягко стелет. Попробуй,  соскочи, тогда поймешь, как она умеет гайки заворачивать. Что будем делать? Ты понимаешь, что для дальнейшего расследования факта гибели сестренки Дубковой нам необходима эксгумация трупа? А для того  необходимо согласие на ее проведение,  с отчленением головы для посылки на экспертизу в Москву. Вот тебе и поручим этот вопрос. Она к тебе с доверием, а ты к ней с этим предложением. Поглядим, как вам обоим это понравится. Это тебе мой ответный подарок! Кстати, и саму кладбищенскую процедуру тебе в довесок прицеплю. Думаю, рад!
         И Паша рассмеялся, довольный собственной шуткой.
- А пока, пригласи-ка к себе врача Дубасова. Вы, как мне известно,  из достоверных источников, одноклассниками по школе являетесь? Вот и выясни в дружеской беседе, согласен он с показаниями медсестры, или противоречить чему пожелает, пока экспертиза не завершится.
        Нельзя сказать, что мы были очень дружны в школе. Разность семейного положения, в то время очень сказывалось на отношениях школьников между собой, а учителей, к каждому из них. Я был сыном пенсионера и домохозяйки, явившийся результатом их взаимных горячих чувств не выплеснутых в долгие годы военной разлуки. Он же – сын главного врача городской больницы, перед которым почтительно раскланивалась добрая половина населения, хоть как-то соприкоснувшаяся с необходимостью обратиться в его заведение. Но встреча состоялась довольно тепло. Словно не было ранее подчеркнутого превосходства положения одного над другим.
После долгого рукопожатия и беглого расспроса о пролетевшем времени, я вынужден был оборвать процедуру встречи и усадить Алика на небольшой диванчик, стоявший в этом кабинете, очевидно, еще во времена жандармов, в наследство от которых и перепало нашему отделу старое здание, выложенное из неоштукатуренного красного кирпича.
- Чем могу быть полезен, Володя? – Поинтересовался Алик, усаживаясь удобней. – Не для встречи же со школьным товарищем приглашался?
- Честно? Не для встречи. Мне сейчас более надобен доктор Дубасов, чем школьный Алик.
- И для чего, позволь спросить тебя? Допрашивать будешь?
- Пока нет. Пока только объяснение твое устное запротоколирую. А допрашивать тебя, если доведется, в прокуратуре будут. Я только отдельное поручение заместителя прокурора выполняю. – Переключая Алика на деловой разговор, ответил я.
- Даже так? И что же я такое совершил? – С улыбкой четко подчеркнувшей его безразличие к происходящему, произнес в ответ Алик.
- Сдается нам, что гражданка Дубкова покинула этот бренный мир вовсе не при тех обстоятельствах, которые были отражены в ее истории болезни. Вовсе не при тех. Чему свидетельствует подтвержденный экспертизой факт замены части листов с текстом в этой самой истории. Вот такая вот история получается. – Скаламбурил я.
- Меня мало интересует, что Вам «сдается», товарищ капитан! – Вдруг взорвался Алик и маска хладнокровия мгновенно покинула его лицо. – Или Вы конкретно ставите мне вопросы, а я на них отвечаю, или я требую встречи с прокурором.
- Хорошо, товарищ Дубасов, перейдем на официальный разговор. Хотелось просто пообщаться более просто, как старые школьные товарищи. Вы сами на то, товарищ Дубасов, намекнули в начале нашей встречи. Будем считать, что та фраза вырвалась у Вас случайно. – По лицу Алика было видно, что он сам уже не рад допущенной выходке, но я решил теперь уже «дожимать» ситуацию по предложенному им сценарию. – Имеющиеся объяснения свидетелей и некоторые документальные подтверждения явно указывают на совершенный подлог в медицинском документе, имеющим большую важность в установлении причины, вызвавшей гибель человека. Я достаточно четко поясняю обстоятельства, вызвавшие необходимость нашей встречи? Поскольку материалы проходят еще предварительную проверку перед возбуждением уголовного дела, вы, товарищ Дубасов, который, по всем имеющимся данным, может стать в общении с органами гражданином, вызваны для дачи пояснений по некоторым фактам, имеющим к Вам самое прямое отношение. Некоторые записи на страницах, отнесенных экспертом к измененным,  сотворены вашей рукой. А я должен услышать от Вас, насколько достоверную информацию они в себе несли. И это понятно? Тогда убедительно прошу дать по этому поводу объяснение.
        На лбу Алика выступили маленькие капельки пота. Он промокнул их носовым платком. И тут же маска полного безразличия к происходящему возвратилась на его лицо.
- Я делал записи только один раз. Ни с кем, ни в какие сговоры не вступал. Соответствие содержания записей истинному положению дел подтверждаю.
Если у Вас, товарищ капитан, имеются иные сведения, то постарайтесь проверить их достоверность другими путями. Мне эти бредни не интересны. Давайте протокол. Я подпишусь под своими словами. – Алик извлек из внутреннего кармана пиджака шикарную авторучку. Такое изделие промышленности мне довелось увидеть впервые. Позолоченный колпачок был выполнен в форме Спасской башни Кремля и завершался рубиновой звездочкой. Золотое перо очень красиво сочеталось с водруженным на обратном конце ручки колпачком.
- Красивое изделие! – Не скрыл я своего восторга. – Редкое.
- Жена на день рождения подарила. Ей подруга из Москвы привезла. – Гордо повертев перед моими глазами это произведение искусства, произнес Алик.

*****
- Соскочил твой Ершов! – Встретил меня этим сообщением начальник отдела, когда я зашел к нему на доклад. – Сняла столица гриф с документов. Извещение из их конторы пришло. Что я говорил?! А у тебя, как и вчера, из сведений – хрен да маленько! Теперь тебе пахать в полную! В общем-то, на иное,  я и не рассчитывал, Говори, зачем явился? Снова будешь мозги мне пудрить разными разностями вокруг да около? Нет времени! Говори скорее.
- Новая информация по делу проклюнулась, товарищ майор! Нам с Вами «наружку» запросить придется. Откуда я знаю,  на сколько дней? По полной. Тут явно можно на нужный след выйти.
- А теперь, подробнее! – Распорядился начальник, протягивая руку за принесенными мной документами.